Говоря о логике как науке о формах правильных рассуждений, прежде всего, имеют в виду законы и формы правильных выводов и доказательств. При этом выделяется самое существенное в этой науке, поскольку выводы (умозаключения) играют наиболее важную роль в процессах теоретического познания. Однако уже у Аристотеля круг проблем логического характера значительно более широкий. У него анализируются не только основные формы мысли: понятия, суждения, но и многие приемы познавательной деятельности. Учитывая это, точнее было бы определить логику как науку о формах и приемах познания на ступени абстрактного мышления, о законах, которые составляют основу правильных методов, и языке как средстве познания.
При данном понимании этой науки в ней, наряду с формальной логикой, выделяются, по крайней мере, такие разделы, как логическая семиотика (исследование языка как средства познания), методология (изучение общенаучных методов и приемов познания).
Логика изучает то, каким образом осуществляется мыслительно-познавательная деятельность в различных науках. Наряду с исследованием форм выводов, представляющих собой процесс получения нового знания из уже имеющегося, в логике анализируются формы выражения знания: возможные виды и логические структуры понятий, высказываний, теорий, а также многообразные операции с понятиями и высказываниями, отношения между ними. В исследовании языка как средства познания выясняются вопросы о том, каким образом выражения языка могут представлять в нашем мышлении те или иные предметы, связи, отношения.
Логику, в первую очередь, интересует не то, как мыслит человек, а то, как он должен мыслить для решения тех или иных задач логико-познавательного характера. Причем имеется в виду такое решение этих задач, которое обеспечивало бы достижение истинных результатов в процессе познания. В естественных же процессах мышления у нас нередко проявляется склонность к поспешным обобщениям, излишняя доверчивость к интуиции, неопределенность значений употребляемых слов. Предписания логики способствуют преодолению этих и других недостатков естественных рассуждений.
Таким образом, логика имеет не только описательный, но и нормативный (предписывающий) характер: она вырабатывает определенные требования и нормы, предъявляемые к мыслительным процедурам.
Для уяснения специфики предмета логики и особенно специфики изучаемых ею законов необходимо ознакомиться с понятиями логической формы и логического содержания мысли.
Возьмем два суждения: «Все металлы есть химически простые вещества» и «Если вода при нормальном давлении нагрета до 100 оС, то она закипает».
Конкретное содержание мысли в первом случае состоит в утверждении о том, что каждый предмет, который мы характеризуем как металл, обладает свойством химической простоты, т.е. состоит из однородных атомов. Чтобы выявить логическую форму и логическое содержание этого суждения, надо отвлечься от того, каковы именно те конкретные предметы, о которых в нем что-то утверждается, и каковы именно те конкретные свойства, наличие которых у этих предметов утверждается. Отвлекаясь от того, что речь здесь идет о металлах, мы можем обозначить их переменной S, а вместо свойства «химически простое вещество» ввести переменную Р. Тогда вместо данного конкретного суждения получаем его логическую форму:
Все S есть Р.
Данное выражение обладает определенным содержанием, а именно в нем утверждается, что всякий предмет, обладающий каким-то свойством S, имеет свойство Р. Это содержание, которое представляет логическая форма высказывания, и называется логическим содержанием высказывания.
Для того чтобы выявить логическую форму второго из взятых нами суждений, следует также отвлечься от того, о каком именно предмете в нем идет речь, т.е. от того, что утверждение относится именно к воде. Вместо этого возьмем некоторое обозначение отдельного предмета, например, а. Вместе с тем заменим свойства «нагреваться при нормальном давлении до 100 оС» на Р1, а «закипать» – на Р2. В итоге получим:
Если а есть Р1, то а есть Р2.
Логическое содержание состоит здесь в указании на связь между наличием у предмета одного свойства (Р1) и другого (Р2).
Теперь рассмотрим два умозаключения. Первое:
Все люди смертны.
Сократ – человек.
Следовательно, Сократ смертен.
Мы хорошо понимаем, о чем идет речь в этом умозаключении. Нам известно, что такое «смертен», что такое «человек» и кто такой Сократ (древнегреческий философ). Соответственно, нам совершенно ясен и смысл посылок (суждений «Все люди смертны» и «Сократ – человек»). И если мы согласны с тем, о чем говорится в посылках, то уже ничего не остается, как согласиться с заключением «Сократ смертен».
Второе умозаключение:
Все полиоксиантрахиноны – производные антрацена.
Ализарин – полиоксиантрахинон.
Следовательно, ализарин – производное антрацена.
Если вы не увлекаетесь химией, то вряд ли понимаете, о чем идет речь, и не знаете, что такое полиоксиантрахинон, антрацен и ализарин. И все же, скорее всего, вы считаете, что вывод сделан правильно. Вы чувствуете, что если все полиоксиантрахиноны являются производными антрацена, а ализарин – полиоксиантрахинон, то об ализарине необходимо сказать, что он производное антрацена. Откуда эта необходимость? Почему мы можем совершать выводы, ничего не зная об их предметах?
Чтобы ответить на этот вопрос, заменим в приведенных умозаключениях слова на переменные:
Все люди (М) смертны (Р).
Сократ (S) – человек (М).
Следовательно, Сократ (S) смертен (Р).
Все полиоксиантрахиноны (М) – производные антрацена (Р).
Ализарин (S) – полиоксиантрахинон (М).
Следовательно, ализарин (S) – производное антрацена (Р).
И в одном, и в другом случае получим:
Все М есть Р.
S есть М.
Следовательно, S есть Р.
Убедительность этого умозаключения практически не изменилась после того, как мы убрали слова и вставили вместо них буквы. Мы с тем же чувством принудительности осознаем, что раз все М есть Р, а S есть М, следовательно, Sесть Р.
Именно поэтому, не зная, о чем говорится во втором умозаключении, мы были убеждены в правильности вывода. Дело в том, что от конкретного содержания слов, конкретного содержания терминов в данном случае ничего не зависит, а зависит от того, что осталось в схеме, т.е. от логической формы рассуждения. Это положение очень важно для всей науки логики. Оно было открыто основателем науки логики Аристотелем и может быть сформулировано следующим образом:
правильность рассуждения зависит только от формы этого рассуждения
и, следовательно, не зависит от содержания. Если мы сами произвольно, без всякого принуждения приняли два суждения за истинные, то мы оказываемся вынужденными принять и третье, связанное с первыми двумя. Это происходит независимо от нашей воли, как неизбежность или принудительность. Аристотель назвал эту черту нашего мышления «принудительной силой наших речей».